Никого не должен был удивлять тот факт, что за несколько дней, проведенных у Бэллами, она всё равно возвращалась мыслями в прошлую жизнь. Нет, не жалея себя или желая смерти Винсенту, а просто сравнивала те или иные ситуации, с которыми сталкивалась каждый день. Разумеется, всегда можно было сказать – там была рутина, постоянные отношения, а здесь их вовсе нет; Бэллами лишь пытается развеселить её, дать возможность забыться, показать, что жизнь продолжает двигаться дальше, и она явно не камень преткновения. С другой стороны, она всё равно продолжала верить, что вот он – Марлоу, понимал её куда лучше, нежели бывший парень, с которым она провела сколько лет вместе? А если просуммировать с предудыщей попыткой быть вместе?
И, конечно же, она не могла дёргать уголками губ каждый раз, когда какая-то мысль проносилась в её голове стрелой. Проще было проглотить ком, широко улыбнуться, и напомнить себе, что всё это осталось в прошлом; и у неё есть люди, куда более хорошие люди, которым не было всё равно на её существование. На её чувства. На саму Мишель. И разве для таких не хотелось быть лучше? Казалось бы, волшебница лишь старалась следовать следовать золотому правилу нравственности, с которым она то и дело сталкивалась по жизни, начиная от нравоучений отца и заканчивая длинными эссе по философии или истории ещё в Шармбатоне. В конце концов, хочешь или не хочешь, но после длительного времени поверишь в то, что Аристотель не говорил глупостей.
Она слышит его резкое предложение, но уже знает, что сейчас он смягчится – или думал, что сможет всю жизнь славливать её на эту уловку? Мишель тепло улыбается короткому смешку, подмечая и аккуратность утреннего костюма, – хотя этому удивляться уж точно не стоит, – и добавляет прежде, чем сесть за стол:
— Всего-лишь стараюсь поддерживать атмосферу, существующую в доме, — может говорить и утверждать что угодно, но если подумать, дом Бэллами, пусть и не походил на пафосный небоскреб в центре Лондона с красной дорожкой, однако, для людей с определенным вкусом был бы лучшим местом на свете со своим домашним и спокойным уютом. Стоит ли пытаться показать пальцем на человека, кто сразу бы дёрнул руку вверх, спроси его, где ему захотелось бы остаться больше?
Было легко не только опустить Лоран на самое дно, сказав одно слово, но и точно так же поднять темноволосую до небес. То, что он всё ещё не выплюнул еду изо рта и не начал яростно натирать язык говорило о многом; стоило ли сказать, что когда Бэллами похвалил приготовленный завтрак, Алиот еле-еле сдержала радостный писк?
— Уже вижу, как торгуешься в Лютном переулке за последний маховик времени, чтобы найти меня пораньше на несколько лет, — без какой-либо задней мысли шутит Мишель, подмигнув ему, аккуратно придерживая пиалку с десертом, — Но ты должен сказать мне, что понравится тебе больше всего! Это главное условие, — добавляет волшебница. В конце концов, большой выбор был не только для того, чтобы накормить его до взрыва желудка, но и узнать, что ставить в приоритеты на следующий раз. Никто ведь не думает о том, что это первый и последий завтрак, который приготавливает колдунья? Сначала она будет забирать у него по обязанности раз в пару дней, а затем и вовсе большинство из них перекочует в её руки – никто ведь не надеялся, что она будет жить здесь на птичьих правах? Сама она, как и, предположительно, Бэллами, вряд ли бы взяла денег с нуждающего, даже если они есть. Стоит мысли проскочить в голове, и в который раз за утро девушка напоминает себе о том, что нужно обязательно после работы попасть в банк, чтобы попытаться выторговать у гоблинов новый ключ. Каждый раз это было то ещё приключение, ведь попытка повлиять на них своим шармом заканчивалась провалом, и не всегда у неё получалось попасть к своей ячейке, без забытого дома, ключа.
— Меня всегда расстраивало, что попасть в Хогвартс студентом можно было только во время Турнира Трёх Волшебников. В итоге я выпустилась до того, как их возобновили, и... Когда он был? — на мгновение она выуживает из памяти чёрно-белые колдографии, — В прошлом году всё вновь повторилось, а я уже вовсе не числюсь студентом. С другой стороны, — она ухмыляется, — Думаю, когда ты – аврор, не трудно попасть в любую школу, тем более, когда твой напарник выпускник французской школы. Ни на что не намекаю, но, — она на мгновение поднимает обе ладони, негромко хохотнув. В конце концов, она была в неплохих отношениях с мадам Максим, и была уверена, что даже спустя десять лет легендарная волшебница смогла бы попытаться вспомнить о существовании Мишель Лоран, тем более, с учетом международных отношений, которые она прокладывает, и как точно также этим занимается её отец, пусть и через другой отдел.
— Что же до неандертальцев, то, — несколько раз она стучит ложкой по уже пустому дну, — Всё познаётся в сравнении. Ты видел когда-нибудь выпускников Дурмстранга? — Лоран хмурится, выуживая из сознания одну из таких встреч, — И, в конце концов, я уверена, что есть в закромах английская домохозяйка, умеющая делать простой букет, — она замолкает на мгновение, а затем хохочет себе под нос, — Как и не сомневаюсь, что где-нибудь практикуют удары волшебной палочки в глаз, — сама бы она явно не хотела попасться кому-нибудь под горячую руку, что умеет пользоваться таким приёмом.

t h r o u g h  t h e  w i n d  a n d  t h e  c h i l l  a n d  t h e  r a i n
and the storm and the flood,
i can feel his approach, like a fire in my blood

На душе всё ещё было тепло от короткого одобрения со стороны Бэллами по поводу новой причёски, когда они попали на рабочее место. Удивительно, но ей не было тяжело возвращаться после активных будней на работу, в то время, как обычно, после выходных требовался ещё один свободный день, чтобы привести себя и своё тело в порядок. Активно она распихивает часть бумаг по разным стопкам, словно готовясь к магической войне, которая редко наступала по воскресеньям. Обычно такие дни предназначались не для того, чтобы выходить в поле, а наслаждаться чашкой свежего кофе, запах от которого расползался по всему кабинету, а для разборов мелких дел, собраний с теми, с кем это было возможно, и попыткой быть готовыми к следующему дню, который был куда более тяжелым предыдущего. Благодаря тому, что Мишель не пыталась впихнуть в себя всё приготовленное, оставляя это на совесть Марлоу, она куда проще встала обеденное время, лишь дёрнув плечами, слыша отказ. Перехватывая в руки небольшую коробочку с остатками, француженка усаживается со всеми за общий стол, особо не включаясь в разговор. Люди часто обсуждают свои выходные, проведенное время с семьёй, события; должна ли она была говорить? Не нужно быть аврором в отделении, чтобы заметить с каким видом выходили Марлоу и Лоран несколько дней назад – ей явно была нужна помощь, и что-что, но отвечать на вопросы, ответы которые ей хотелось оставить при себе, отвечать точно не хотелось.
— ...Не хочу знать, чтобы случилось, если бы Дэн не сломал пальцы тому гриндилоу. Вас когда-нибудь утаскивало такое чудовище на дно? — слышит она краем уха, поднимая голову. С Маршей каждый раз приключалась какая-то история, где её муж пытался спасти её и их собственного ребёнка от утопления на дне, взрывах на гейзерах или нежелания оказатсья во рту у келпи.
— Может пора провести хотя бы одни выходные в домашней атмосфере? — смеётся волшебница, качнув головой. Чья бы корова мычала – боль в плече от падения с Саммер до сих пор отдавалась неприятным ощущением, стоило ей обтереться об какую-нибудь стену или почувствовать приветливое прикосновение от какого-либо коллеги.
— Кстати, Мишель, — она уже поднималась с места, когда волшебница её остановила, — Слышали, что вы с Мар...
— Извини, мне надо бежать! Дела не ждут, как говорится, верно? — Лоран быстро перебивает её, подскакивая с места и быстрым движением волшебной палочки сметая все свои принадлежности в одну кучу, забирая их с собой. Даже когда у тебя есть несколько минут дополнительного времени в обед, явно куда проще будет провести их в своём кабинете, нежели среди любопытных глаз.
Нет, между ними ничего не было – и это каждому было понятно, но почему ей было так сложно говорить об этом? Обычно Лоран не слишком то секретничала, отвечая прямо в лоб, но в этот раз ей хотелось... Промолчать.
Ведь люди знали Винсента. Они работали в одном заведении, и трудно было бы не заметить его существовании время от времени поблизости от отделения авроров. И ответь она вопрос про Марлоу, тонкой нитью всё упёрлось бы в несложенные отношения, причины расставания, и... Прежде чем выйти в коридор, темноволосая делает глубокий вздох, вновь стирая невесёлые мысли из головы. В конце концов, мужчины здесь нет. А раз нет, значит, нечего и вспоминать о нём.
Мишель Лоран редко позволяла защищать себя, но скорее по причине, что она редко чувствовала себя обиженной. Мальчишки в школе, тянущие за косички? На такие глупости не не хотелось даже поворачивать светловолосую голову. Конфликты среди студенток, когда одна сказала что-то не то другой? Вот где просыпались настоящие неандертальцы, о которых даже не мог догадаться Марлоу, однако, и тут француженка умудрялась выкрутиться без необходимости доставать свою волшебную палочку или звать кличь подмоги. «Сама» – вот что часто звучало из её уст в случае проблем. Так почему она стоит в момент и не может сдвинуться с места в момент, когда Бэллами останавливает Винсента от того, чтобы переступить мысленный порог их отделения и получает кулаком в лицо? Девушка дёргается, но продолжает стоять на месте, лишь прикладывает руку ко рту, сдерживая негромкий восклик. Нечасто твоему бывшему дают в морду. Ещё реже – когда это делает человек, продолжающий не первый день подавать тебе руку помощи.
Снова и снова Мишель думала о том, что каждый последующий поступок Бэллами вряд ли станет лучше предыдущего. Казалось бы, что они шли от большего к меньшему, где первое – спасение её жизни несколько лет назад, а последнее это хруст носа темноволосого, но на самом деле, сама Мишель выставляла свои собственные приоритеты. И там, где для яркости воспоминания мог бы требоваться Омут Памяти, зрелище секундой ранее горит яркой вспышкой.
Он не замечал её всё это время, а сама Лоран делает шаг вперёд, словно просыпаясь после длительного сна, стоит только спине Марлоу пропасть за дверью, а отделении робко зашептать о происходящем. Не часто у них появляются локальные драмы, и то, от чего так уверено бежала француженка на протяжении всего обеда вполне вылезло наружу. Однако, мысли её были совсем не с этим. Она проходит мимо людей, и те замолкают, провожая её взглядом. Темноволосая останавливается перед дверью на мгновение, а затем оборачивается назад, шепча «Акцио» себе под нос, примания палочку коллеги, а затем сжимая её в ладони.
Она не просовывает сначала голову, а затем и саму себя, а сразу же проходит в кабинет, прикрывая за собой дверь. Он был на своём месте и на секунду ей даже показалось, что она всё придумала – здесь вовсе не было Винсента, который пришёл по её душу, не было тяжелого взгляда мужчины и попытки на дипломатию там, где её никто обычно не ждёт. Удара или свиста взлетевшего в воздух тонкого деревяного прута. Однако покрасневшие костяшки пальцев Марлоу, которые были видны, стоило мужчине поднять кружку с, наверное, остывшим чаем в воздух, возвращали её в реальность, как и палочка, которую она продолжала держать в своей руке. Нерешительно она делает первый шаг, устремляя на него взгляд. Затем ещё и ещё один, и оказываясь прямо перед Бэллами, она не произносит ни слова, а [float=left][/float]лишь нагибается, обхватывая его плечи руками, и утыкаясь лицом куда-то в шею, задевая его волосы своими.
— Спасибо, — шепчет девушка, повторяясь, — Спасибо, Бэллами. Ещё никто и никогда не защищал меня вот так, — она пытается говорить серьёзно, но всё равно не сдерживает улыбки. Лоран стоит так недолго, и стоит глазам заблестеть привычнее обычного, она выпрямляется и наскоро протирает под глазами пальцами, неловко хохотнув, — Это было... Потрясающе? Я не уверена, какое слово должна подобрать в таком случае, — на выдохе произносит девушка, в голову которой только что пришло осознание, что именно она сделала. Еле заметный румянец появляется у неё на щеках в момент, когда она делает шаг в сторону, аккуратно кладя его волшебную палочку на край стола, — Правда, не уверена, что он оставит это всё... Так, — в её голосе читались нотки волнения. Она, действительно, переживала, о том, что может произойти. В конце концов, когда-то Марлоу отстранили от того, что он должен был следить за своей стажеркой получше, а теперь из-за неё же он набивает лица чуть ли не прохожим. Может подняться скандал; и, разумеется, его не уволят, но нужно ли кому-то очередное отстранение от работы по такой глупой причине?
Мишель смотрит прямо на Марлоу, слегка наклонив голову набок. Точно у неё не было возможности описать свои чувства сейчас, уж точно на английском. Но здесь было что-то помимо обычной благодарности, но может и к лучшему, что она не могла понять – что именно?

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .